|
Статье присуждён специальный приз Третьего Всероссийского конкурса на лучшую научно-популярную статью "Наука - обществу - 2004" Организаторы конкурса: Британский Совет совместно с российским информационным агентством "ИнформНаука" и Ассоциацией научных журналистов России |
Без природы человек жить не может. В ней он зародился, развивался и в наши дни остается особым биологическим видом. Как и другие биологические виды, он формирует среду своего обитания, но ни у кого больше эта среда так глубоко не изменена. Создав городскую техносферу, человек получил иллюзию независимости от живой природы и объявил сосуществование невозможным. Чтобы доказать обратное, понадобилось более 20 лет...
Всякий зверь помнит, как велик человек.
И величие его простирается одинаково далеко
и в сторону добра и в сторону зла.
Г.Владимов.
Что входит в понятие "качество городской среды обитания"? Это комфортабельное жилье, современные средства связи, приемлемая окружающая человека среда. Но это еще и природа, вплетенная в ткань города и являющая естественное разнообразие цветов, птиц, бабочек... Этому нетрудно поверить, глядя на рекламу жилья "с видом на лесопарк".
Еще недавно права городской природы на соседство с человеком не существовало. Есть предельно допустимые концентрации хлора в питьевой воде или уровня шума. Если их не соблюдать, жизнь людей ухудшится. А ее ухудшение от тишины вместо пения соловьев, от монотонности бетонных берегов вместо белых кувшинок, от уныния стриженых газонов вместо цветущих лугов трудно измерить и оценить, но легко проигнорировать.
Чтобы вернуть природе ее право на жизнь в городе и превратить его в закон, понадобилось около 20 лет полевых исследований в Москве. Зато сегодня здесь более 130 особо охраняемых природных территорий, объединенных в экологическую сеть и закрепленных в Генеральном плане развития города.
А началось все с рутины - бесконечных инвентаризаций и описаний, ежедневных маршрутов и регулярных учетов всего живого, что унаследовал город, и что необходимо было сохранить в ходе его развития. Орнитологи, ботаники, энтомологи, день за днем закладывали фундамент, на котором впоследствии выросло стройное здание архитектурно-градостроительной концепции. Недостаточно было выявить, определить и нанести на план все природные сокровища, куда труднее было доказать, что большая их часть сохранится в бушующем море города.
Развитие Москвы идет скачкообразно, подминая окрестные леса, луга и водоемы, окружая город кольцом свалок и пронизывая сетями коммуникаций. За последние двадцать пять лет она выросла более, чем втрое. "Ничего здесь не сохранится!" - предрекали многие. Останутся воробьи, вороны и голуби, да, пожалуй, еще крысы!" Знаменитый орнитолог, знаток птиц А.Н.Промптов в 1930-е годы прогнозировал массовое исчезновение певчих птиц. Его предсказания не сбылись. При сравнении данных начала и середины ХХ века с фауной наших дней прослежено "возвращение" многих утраченных компонентов птичьего населения. В заповедном лесном массиве Академии им. Тимирязева снова стали гнездиться ястреба, дятлы, сойки; восстановились певчие птицы; появились ушастая сова и черный дрозд. То же и в других городских лесных массивах.
Много раз биологи отмечали в Москве размножение редких животных: большой и малой выпи, дроздовидной камышевки, лягушки жерлянки, хомяка. Весной и осенью на Москву-реку опускаются утки и цапли, а как-то до самого ледостава жили девять диких лебедей-кликунов.
Зимой и летом то и дело попадаются кряковые утки. Из двенадцати московских ТЭЦ восемь украшают гнезда черных воронов. Выросла колония соколов-пустельг. Стало ясно: многие виды животных не избегают города, а при первой возможности стараются вселиться в него.
Рис. 1. Пара хохлатых чернетей в брачный сезон
Что же составляет качество жизни городской фауны? Город, как огромный организм, непрерывно выделяет энергию (тепло, органические вещества, разнообразные выбросы и сбросы). Потребители её ждут своего часа в лице множества видов животных и растений. Город для них - рог изобилия. Огромный тепловой "колпак" смягчает климат, многие водоемы не замерзают, источники еды многочисленны. В городе мало врагов, люди заняты в основном своими делами. Собаки и кошки не опасны, так как питаются в основном объедками. Жить в городе выгодно.
Однако успех городской жизни не гарантирован и не каждому по плечу. Исследования показали, что стресс у постоянно живущих в городе и привыкших к нему птиц достигает того же уровня, что и у диких, недавно пойманных в сети. Вселенцы постоянно в опасности. Особенно - отважившиеся обзавестись жильем и семьей. При осушении прудов редко учитываются "интересы" уток с выводками. Оказалось, огари при этом могут увести птенцов в другое место, пересекая транспортные потоки, а гоголи на это не способны и остаются в мелеющей луже до конца.
Бывает, варакушка строит гнездо на одном конце пустыря, а другой уже разравнивает бульдозер. В любой момент четвероногий или пернатый "горожанин" рискует. Колонии чаек, готовясь к строительству, закапывают вместе с птенцами и яйцами. Регулярное выкашивание травы делает беззащитными гнезда и выводки крякв. Лягушки, идущие на нерест, сотнями умирают в незакрытых канализационных колодцах. Но "сила притяжения" города настолько велика, что все большее число видов стремится из урбофобов ("боящихся города") превратиться в урбофилов ("любящих город").
Яркий пример - кольчатая горлица, "птица двадцатого века". "За полстолетия эта лесная птица из Малой Азии стала обычным жителем тысяч городов Европы, от Атлантического океана до бассейна Волги, от Средиземного моря до Скандинавии", - писал о ней заток городской фауны орнитолог К.Н.Благосклонов. В 1994 г. горлица проникла в Африку и начала расселяться по городам Алжира. В городах охотно селятся совсем не городские по происхождению и повадкам чайки, гуси, ястреба, совы, черные вороны, дрозды...
Один из феноменов урбанизации состоит в том, что каждый большой город сам создает себе резервный источник пополнения городской фауны. И чем больше город, тем богаче резервы. Территории, на которых размещаются эти резервы, очень непривлекательны для людей, поэтому могут обслуживать фауну на переходном этапе от "дикой" к "городской" жизни. Это иловые площадки, куда поступают для сушки осадки городской канализации. Пока они сохнут, возникает огромное разнообразие ландшафтов, похожих на озера, болота, отмели, луга. Так воспринимают их птицы, использующие эти безлюдные места для гнездования и отдыха. Нигде больше не встречается такого разнообразия и плотности птичьих поселений! А ведь очистные сооружения есть в каждом большом городе или вблизи него. Здесь видели на свободе черного аиста, орлана-белохвоста, сокола-сапсана и даже... белую цаплю! Многие из них, погостив недолго, покидают город, но кое-кто старается проникнуть в него и поглубже.
Рис. 2. Колония озёрных чаек на очистных сооружениях Москвы
Биологи не раз обследовали долины городских рек. Оказалось, что незастроенные участки (в Москве - 395 км) это битком набитые зеленые коридоры, по которым перемещается все живое. Только птиц насчитали 146 видов. В долине Сетуни на одном маршруте отмечено 17 поющих варакушек, 49 соловьев, 51 пеночек-весничек, 27 славок-черноголовок, 20 чечевиц и множество других. На речке Язвенке встретились чеглок, вертишейка, погоныш, малый зуек, чибис. На Сетуни - камышница, коростель, пустельга, кулик-перевозчик, сорокопут жулан, иволга: Множество красивых дневных бабочек и шмелей встречается, например, вдоль речки Чермянки.
К долинам рек - Сетуни, Раменки, Самородинки, Очаковки приурочены и выводки ушастых сов. Здесь обитают грызуны - добыча этих птиц: лесные и полевые мыши, полевки, хомяки. На Городне, Очаковке, Битце живут ондатры. Из Лосиного Острова по Яузе приплыли бобры. Есть в поймах ласка, норка и горностай.
Когда-то реки связывали города среди природы, теперь природа проникает в города по их долинам. Она оседает в парках, скверах и дворах голосами певчих птиц, гудением шмелей, пестрыми дикими цветами.
После неудачных попыток некоторым видам птиц и млекопитающих удается вписаться в город. К таким относятся и водоплавающие птицы. Обнаружив зимой воду, они могут остаться в городе. В Москве не развито оборотное водоснабжение, в реки сбрасывается "свободная" тепловая и механическая энергия, и они не замерзают. Водоплавающие птицы использовали это. Оседлая группа московских крякв сформировалась в конце 1970-х годов.
Рис. 3. Кряквы уверенно освоили Москву
При анализе данных многолетних учетов выяснилось, что жизнь их напрямую связана с человеческой. В 1990 году общая численность зимующих уток-крякв достигла 27,9 тысяч. В 1991 г. она несколько снизилась, в 1992 г. на фоне подъема произошел резкий спад плотности их размещения. С 1993 до 1998 гг. численность уток постоянно снижалась, однако распределение стало равномернее.
Общая кривая их динамики имеет два пика. Первый пик отражает концентрацию птиц на внутренних водоемах, вблизи крупных жилых массивов: в Медведкове, Отрадном, Орехово-Борисове, Кузьминках и других, где птиц охотно подкармливают жители города. Семьи, получавшие здесь в 1970-х - 80-х годах жилье, обзаводились детьми, с которыми надо было гулять и знакомить с окружающим миром. Зимующие кряквы - очень подходящий объект для наблюдения и общения, они охотно берут подкормку и пользуются симпатией и популярностью.
Второй пик численности, в 1992 году, это концентрация зимующих птиц на Москве-реке. Ее мелководья вблизи сбросов с городских очистных сооружений могли какое-то время прокормить выросшую стаю уток.
Причина таких перемен - изменение кормовой базы птиц, вызванное социально-экономической обстановкой. Это подтверждается статистическим анализом. Перед началом экономической реформы в 1991 году в Москве обострился дефицит продуктов, москвичам стало не до подкормки птиц. На это те ответили снижением численности. Началось их перемещение от жилья на Москву-реку. С началом экономической реформы в 1992 г. выросли цены, и снизилась покупательная способность. К этому времени основная масса зимующих птиц собралась на юго-восточном отрезке Москвы-реки, перейдя на "подножный корм". Но продукты, хоть и дорогие, появились в продаже, и подкормка птиц с 1993 года стала возобновляться. Распределение птиц по водоемам, несмотря на их дальнейшее сокращение, стало более равномерным. С 1998 года начался новый рост их числа. Налицо достоверная связь социально-экономических процессов с динамикой водоплавающих птиц. При этом последние проявляют недюжинную реакцию и быстроту принятия решений.
Рис. 4. Подкормка уток.
Животные, вписываясь в созданную человеком обстановку, используют ее для развития своих поведенческих способностей, строят в ней свой "социум", развивающийся вместе с миром человека.
Неоднородный состав, наличие групп с разным поведением, легко обменивающихся особями - залог успешного освоения города животными. Потенциальные горожане и консервативные сельские жители встречаются среди птиц и млекопитающих. Это касается как отдельных внутривидовых группировок, так и целых видов. В пролетной стае диких уток всегда находится несколько, прельстившихся городским водоемом. Они пополняют группы, гнездящиеся в городе.
А что же оставшиеся в сельской местности сородичи? Там-то, казалось бы, им ничто не угрожает. Но безжалостная рука урбанизации дотягивается и туда. Тот, кто не переселился в город, не может быть спокоен за свое будущее. Пример снова из жизни крякв. Официально заплативших взносы охотников, выезжающих на охоту на водоплавающую дичь, в Москве еще 15 лет назад было столько же, сколько уток во всем Подмосковье. Не считая областных охотников и браконьеров. Вопрос: сколько уток останется, если каждый добудет по одной?
Но гораздо страшнее угроза уничтожения среды обитания. Вырубка леса, выжигание сухой травы, дачное строительство, спрямление рек и осушение болот лишает дома и крова всех без исключения. Пресс урбанизации давит с каждым годом сильнее. Выигрывает тот, кто переезжает в город. Но жить в нем надо с умом, не так, как в сельской природе.
Условия для интеллектуального роста диктуются самим городом: мест для нормальной жизни не так уж много, они со всех сторон ограничены агрессивной для животных средой, корм сконцентрирован в немногих местах, изменения ситуаций часты и неожиданны. В такой "обогащенной" среде и суждено расти городским утятам, воронятам, бельчатам. Утки на Москве-реке вдали от жилья ведут себя не так как на пруду возле домов: первые совершено как дикие, вторые - почти как ручные.
Плата за приют часто выражается в потере потомства, но и против этой беды находятся рецепты: увеличение "производительности". В природе большинство уток выводит утят в начале лета, а селезни, собравшись в стаи, улетают линять на трудно доступные водоемы. В городе самку с однодневными пуховичками можно встретить чуть ли не до сентября. Взамен потерянных, например съеденных воронами, выводков тут же появляются новые. Дело в том, что самцы крякв круглый год живут в городе и в любой момент могут предложить свои услуги неудачливой мамаше.
Благодаря дефициту подходящих мест, в плотных поселениях детеныши и родители, самцы и самки общаются чаще и дольше, чем в природе. Это усиливает развивающий эффект для молодняка: дети "хорошо учатся", постоянно перенимая опыт старших. Они изучают свойства множества рукотворных предметов, подражают более опытным членам группировки, отрабатывают приемы поведения в постоянно меняющихся условиях.
Разделение на "продвинутых" и "консерваторов" происходит и внутри сообщества разных видов. Среди близких по происхождению и образу жизни животных выделяются отдельные "выскочки", готовые к занятию новой экологической ниши, подготовленной человеком. У голубей это кольчатая горлица, о которой говорилось выше. Среди потенциально успешных горожан можно назвать озерную чайку, большого пестрого дятла, крякву, большую синицу, лазоревку и т.д.
Виды одной группы находятся на разных этапах освоения городской среды обитания. Внедрение в Москву и Санкт-Петербург демонстрируют дроздовые птицы - горихвостка, соловей и варакушка: первая поселяется в садах и скверах с дуплистыми деревьями вплоть до центра города, второй - в сырых низинах и зарослях по границам жилых кварталов и парков, третья - вдоль берегов мелких рек и городских прудов, богатых водной живностью. Городские популяции сформировались у дневных и ночных хищников: ястреба-тетеревятника, пустельги и ушастой совы.
На разных стадиях урбанизации в Москве находятся чайки и крачки, лысухи и камышницы, белые трясогузки и зеленушки. Дистанция птиц и человека в городе сокращается, они, словно становясь доверчивей, чаще попадаются на глаза.
Каковы же условия сосуществования людей и животных в городе? На основе анализа накопленных сведений биологи пришли к выводу, что почти все виды местной фауны способны перейти к жизни в тесном соседстве с человеком. Однако, для превращения из урбофобов в урбофилов необходимо время. Иными словами, надо дать претендентам шанс сформировать городские группировки, самостоятельно интегрироваться в городские экосистемы. Градостроительная концепция отводит для этого около 30% территории города. Они должны быть заняты природной инфраструктурой или в терминах концепции "природным комплексом", ядро которого составляют особо охраняемые природные территории. В Москве это - прежде всего леса - ельники и сосняки, березняки и дубравы, ивняки и ольшаники: Разнотравные и злаковые луга, рогозовые и тростниковые болота, зарастающие пустыри, заброшенные сады - неотъемлемая среда обитания самых разных животных. Острова и коридоры в железобетонном городском море объединены в экологическую сеть. Жить здесь птицы и звери должны научиться сами. Подкормка, специальные убежища и укрытия, сами по себе не решают проблему. Как говорят, главное - не накормить рыбой, а дать удочку и научить эту рыбу ловить.
Сохранение природного наследия, составляющего 180 видов позвоночных животных и свыше 900 видов растений, закреплено в Генеральном плане развития Москвы до 2020 г. В 2001 г. вышла Красная Книга Москвы как субъекта Российской Федерации. Она содержит сведения о состоянии и необходимых мерах охраны флоры и фауны. Это официальный документ, и как заверил мэр Москвы, руководство к действию для всех городских служб.
При обсуждении условий жизни в Москве, как и в любом большом городе, нельзя не заметить удивительных параллелей мира людей и мира животных. И в том и в другом есть бомжи и беженцы, горожане и сельские жители, консерваторы и авантюристы. Видя эти параллели, очень трудно не впасть в антропоморфизм. А может быть у нас действительно гораздо больше общего, чем мы привыкли думать? Ведь в жизни городских птиц и зверей, как в зеркале, отражаются закономерности нашего собственного существования в растущем городе. За этим - объективные биологические данные! Перестройка мира людей порождает перестройку в мире животных, разрушает старые связи, заставляет искать новые перспективы. Здесь экологические проблемы тесно переплетаются с социальными. И пути решения тех и других предполагают, как нам кажется, не просто набор мероприятий. Прагматизм здесь сопряжен с гуманностью, научный подход - с милосердием, экономический расчет - с благотворительностью. Способность к трезвому отвлеченному анализу выступает на фоне любви к природе. Эта любовь - главный механизм, способный предотвратить саморазрушение технократической цивилизации. Он заложен в подсознании каждого человека от рождения. Если его не подавлять, а развивать, то те объективные сведения, о которых здесь говорилось, следующие поколения используют не во вред, а на благо многоликого городского социума. И в этом смысле, красота действительно спасет мир.
Материал размещён 14 октября 2005 г.